Спасти Колчака! «Попаданец» Адмирала - Страница 85

— Не томи душу, выкладывай! — настойчиво повторил свой вопрос Сычев. Генерал перешел с Арчеговым сразу на «ты», хотя виделись первый раз в жизни два часа назад, под обстрелом чешского пулемета, который до последнего патрона пытался остановить продвижение китайцев у Звездочки. Отчаянно дрались трое чехов, отстаивая честь потомков гуситов, что бросились сломя голову из предместья…

Вот тут они и обговорили все свои проблемы, наметили, как говорилось в последние годы XX века, перспективы сотрудничества и взаимной выгоды. После чего Ермаков на «Волне» отправился к прогимназии, где его с нетерпением ожидали привезенные Сычевым министры бывшего Сибирского правительства, которых Константин вновь хотел поставить во главу…

— Согласились, мать их за ногу. И все мое творчество одобрили, правда, с кривыми рылами. Но деваться некуда — Рим горит по самые крыши, и времени нет на интеллигентскую трепотню. В общем, так — Вологодский сейчас премьер-министр и министр иностранных дел, Серебренников сел на должность министра экономики и снабжения, а Михайлов согласился на министра финансов. Гинс по-прежнему управляющий делами кабинета. Все, как и прежде, остались при своих интересах. Твой покорный слуга отныне командующий действующими против чехов войсками, и все это дерьмо предстоит разгребать мне. Не скаль зубы — не я один буду его нюхать, ты тоже в этом деле активно поучаствуешь, господин военный министр…

Сычев от такой ошеломляющей, но долгожданной новости закашлялся, и Арчегов крепко похлопал его ладонью по спине.

— Не кашляй. Знаю одно — ты военную академию не заканчивал, но чин полковника гвардии имеешь, и службу тянул командиром бригады. А все наши войска сейчас одну полнокомплектную бригаду и составляют, так что хлопот у тебя будет немного. И по генеральскому чину не сокрушайся, ты теперь адмиралу ничем не обязан, как и я. Военный министр ныне все права иметь будет — и потому любых маразматиков, что на старых заслугах почивают, ты вычистишь. Я перед министрами на том особо настоял — ты один только в военном министерстве можешь весь этот воз вывезти, как Барклай.

— Пойми, Константин, лестно, очень лестно. Но если я завалю все к ядреной матери? Смогу командовать полком, бригадой, дивизией, даже корпусом, но вот как быть с военным министерством?

— Кончай гнилые отмазки — берись за дело, тем более мозгов тебе не занимать. Вот приказ о назначении. — Константин вытащил из кармана листок бумаги и протянул Ефиму, который медленно его прочитал.

— Хорошо, я приму эту должность…

— У меня есть ряд предложений, проведи как свои, не обижусь.

— Выкладывай.

— Я тут вчера набросал список первоочередных дел, пока ты с министрами договаривался. — Ермаков взял несколько листков бумаги и протянул новоявленному министру.

Тот взял их, положил на стол и стал читать. Причем весьма внимательно, тут же делая карандашом пометки на полях. Наконец поднял голову и спросил, требовательно глядя в глаза.

— Зачем нужен этот новый табель чинов императорской армии?

— Нам не нужны никакие другие чины, помимо императорских. Ты это уже понял, иначе бы сам себя не разжаловал.

— Сей чин для твоего воинства, что красная тряпка для быка. Для них есть голимое самозванство. Вот потому-то я и принял это решение…

— Правильно сделал. Генералом ты через недельку-другую станешь!

— Как и ты полковником…

— То не к спеху, мне моего чина хватает. Слишком велико поголовье генералов с их армиями, корпусами, дивизиями и бригадами, в которых, даже если всех совокупно взять, действующих бойцов наберется едва на пяток нормально укомплектованных батальонов…

Ермаков грустно усмехнулся и размял пальцами папиросу — честолюбивым сверх меры оказался генерал Сычев, зело честолюбивым. Но главное достоинство отнюдь не в том, теперь все задумки его, отставного подполковника российского спецназа Ермакова, а ныне ротмистра Арчегова, будет выполнять новоявленный военный министр. К тому же Сычев сейчас полностью зависит от него — победителя страшных чехов, командира спешно формируемой броневой бригады, костяком которой служат его надежные бронепоезда и десантники. А тысяча надежных солдат и офицеров сейчас многое значат, особенно когда доверяют своему командиру. И потому он все чаще и чаще слышит от них не положенное по чину приветствие — «ваше превосходительство».

А он им все эти дни откровенно лгал, надеясь, что это будет во спасение. И потому большинство поверило и в Сибирское правительство, и в новую Сибирскую армию, императорскую к тому же.

Парадокс — за эти дни он неоднократно замечал природный монархизм у сибирских крестьян и казаков. В том же Михалево во всех домах развешаны портреты царствующей семьи — но особо выставлены фотографии Михаила Александровича, что отказался в марте семнадцатого принимать корону.

И оттого в слух о его чудесном спасении поверили многие, от солдата до мастерового, а все остальное — чины, бело-зеленые нарукавные шевроны, императорские короны на погонах, Ермаков только добавлял для вящего укрепления духа своего воинства. И перестарался…

Сегодня он был на волосок от провала — не согласись министры принять власть, не поддались бы на его завуалированные угрозы, было бы совсем худо. О последствиях он даже боялся подумать.

Но наглая авантюра и сейчас прокатила, и теперь имеется вполне легитимное правительство. А кому еще власть здесь отдавать — блудному Политцентру или полностью обанкротившемуся так называемому Всероссийскому правительству?