Спасти Колчака! «Попаданец» Адмирала - Страница 68

— Он настоятельно предложил оказать тебе помощь. И попросил немедленно разыскать и взять под надежную охрану бывших сибирских министров Вологодского, Михайлова, Серебренникова и Гинса…

— Странная просьба, ничего не скажешь. Дело в том, что и я получил точно такие же предложения, — Сычев наклонился над столом, — как ты думаешь, почему?

— И гадать нечего — если один не выполнит, сделает другой. Вот только зачем? — Оглоблин пожал плечами. — Пока не понимаю, в чем суть замысла атамана Семенова.

Сычев заерзал на месте, и неожиданно какая-то вспышка в разуме дала объяснение странным телеграммам и письмам Арчегова.

— Григорий Михайлович задумал совершить переворот, — по складам, медленно сказал Ефим Георгиевич и требовательно посмотрел на собеседника. Тот сверкнул глазами в ответ, жестокая складка собралась в уголке губ. И Сычев откровенно выдал суть своих размышлений:

— Он хочет взять всю власть в свои руки!

— Ты сбрендил! — От изумления Оглоблин закашлялся. — Григорий Михайлович невелика шишка на ровном месте. И то в Забайкалье. За ним никто не пойдет, кроме его казаков. Даже несмотря на приказ адмирала…

Сычев удовлетворенно хмыкнул — хоть и семеновец Оглоблин, но честолюбие упрятать трудно, ведь полковником он стал намного раньше, чем Гриша Семенов сотником. Да и по возрасту старше не только его, Сычева, но Григорию Михайловичу вообще в отцы годится. А потому тяжело ему приказы от своего бывшего подчиненного получать.

— Не суди опрометчиво. Во-первых, я не говорил, что он должен взять власть напрямую. Это можно сделать более опосредованно, оставаясь в тени. Во-вторых, у власти могут и будут совершенно другие люди, при его и нашем с тобой, конечно, участии.

— Кто?!

— Сибирское правительство, вернее те министры, что отменили в ноябре 1918 года декларацию о независимости Сибири от 4 августа того же года. Все они сейчас в Иркутске — председатель Вологодский, министры финансов и снабжения Михайлов и Серебренников и заведующий канцелярией Кабинета министров Гинс. Последний, кстати, на той же должности, только во Всероссийском правительстве. Так что кворум здесь в сборе.

— Понятно. Но что это даст?

— Провозглашение временной независимости до установления в России действительно демократической власти, — последние два слова Сычев произнес с нескрываемой иронией. — Без коммунистов и желательно без эсеров. А тогда Сибирь отказывается от независимости в пользу России, но с сохранением самой широкой автономии. Это нисколько не противоречит декларациям 18-го года. Наоборот, юридически оправдано и полностью восстанавливает статус-кво, связанный с банкротством всероссийского правительства. Последнему у нас делать нечего — здесь же кусок территории Восточной Сибири и Дальний Восток. Сами разберемся…

— Ага, ну… И куда оно денется? А с адмиралом Колчаком как?

— Правительство передаст все свои функции Временному Сибирскому правительству, а само превратится в правительственное совещание при Верховном Правителе. Чуешь разницу?

— Очередная говорильня, только без прав и, чую, без денег.

— Совершенно в точку, ваше превосходительство.

— А адмирал Колчак как?

— Как английская королева, для представительства и преемственности. Ибо здесь он не нужен, самим бы управиться. Или ты думаешь, что у этого полярного исследователя, который последние месяцы подсел на кокаин, блестящий государственный ум?

— Сомневаюсь, Ефим Георгиевич. Иначе не порушил бы все и не бежал бы сейчас, бросив армию умирать при морозах. Ну, этого следовало ожидать — мы же не рвемся броненосцами командовать, ибо знаем, что наворотить на них сможем. Человек пользу приносит, токмо находясь на своем месте…

— А Григорий Михайлович будет на месте помощника главнокомандующего, генерал Каппель, я думаю, прорвется сюда. А также станет походным атаманом всех казачьих войск Востока России. — Сычев вопросительно посмотрел на Оглоблина.

— А ты, Ефим Георгиевич, сядешь на место военного министра…

— Вряд ли, я же казак. А вот помощником министра или министром по делам казачества быть смогу. И войсковым атаманом я уже был… А всех генералов надо убрать в сторону — они сейчас крысами по щелям забились, но повылазят, как только мы победим в Иркутске.

— Согласен. Я тебе и Арчегову окажу всю помощь, какую смогу. Хотя ротмистр в альянсе с генералами…

— Он ротмистром стал раньше, чем Григорий Михайлович есаулом. Я тут навел справки — он от чина уже три раза отказался.

— Понятно. «Отказник», иначе бы давно генералом был, да и сейчас, как я понимаю, наш ротмистр на генеральской должности…

— Ну, тогда и нам не зазорно с ним в одной компании. А что ты хочешь получить от нового правительства, Прокопий Петрович?

Генерал Оглоблин взял листки бумаги со стола и протянул Сычеву. Тот быстро пробежал глазами, хотя догадывался о содержимом текста, посмотрел карандашные поправки самого Прокопия Петровича.

— Эти семь волостей нужно немедленно включить в состав войска. Как было по реформе 1851 года и по предложениям комиссии Путинцева 17 лет тому назад. Каждой крестьянской семье, пожелавшей перейти в казаки, должно быть выплачено 100 рублей золотом и еще по полсотни всем новым казакам от 18 до 30 лет, кто будет мобилизован. Такие же пособия должна получить и каждая казачья семья. Деньги выплачивать в течение двух месяцев, а дополнительная земельная нарезка на новые казачьи селения до лета. Решение правительства должно быть через два дня после прихода к власти, — тихо, но внушительно, закончил свою речь Оглоблин.